Олимпийский чемпион по лыжным гонкам (1972), четырехкратный чемпион мира, чемпион СССР (1966-1973). Позже сотрудник Налоговой полиции.
Одним из героев зимних олимпийских баталий 1972г. стал московский лыжник Вячеслав Веденин. Он стал первым олимпийским чемпионом в Саппоро, завоевав золотую медаль в гонке на 30 км. До Веденина ни одному из советских спортсменов не удавалось выиграть мужскую индивидуальную гонку на олимпийской лыжне.
Но настоящий подвиг совершил Веденин в эстафете 4х10 км. В этом состязании великие лыжные державы выставили сильнейшие составы: Норвегия - Оддвара Бро, Пола Тюлдума, Ивара Форму и Йоса Харвикена, Швеция - Томаса Магнуссона, Ларса Ослунда, Ингвара Сандстрёма и Свена Оке Лундбека, СССР - Владимира Воронкова, Юрия Скобова, Федора Симашева и Вячеслава Веденина. За плечами у каждого тысячи километров, пройденных на лыжах, немало замечательных побед. Все же шансы норвежцев расценивались чуть выше, их квартет казался более ровно подобранным...
Первый этап команды прошли с одинаковой скоростью. У Воронкова было задание тренеров - не отстать, и он план в основном выполнил, уступив Бро и Магнуссону несколько мгновений. Скобов, начав свой путь третьим, попытался сразу нагнать соперников. Не вышло. Набравшись терпения, «проверил» Ослунда, и швед не сумел ответить на рывок советского спортсмена. У Тюлдума оказались нервы крепче и сил больше, однако и он в конце концов спасовал перед Скобовым. После второго этапа команда СССР вышла в лидеры.
Как случилось, что Симашев не сумел удержать преимущество, никто не понял Да и сам он после финиша лишь разводил руками. . . Ушел на этап первым. А потом с трассы поступило известие, что к началу 5-го км Форму выигрывает 21 сек. Разрыв возрастал с каждым километром. И к концу этапа достиг минуты. Отыграть так много на 10-километровом отрезке, разумеется, невозможно. Неопытный Вячеслав Веденин (ему шел 32-й год) считал: если не верить в победу, незачем выходить на старт. Но применим ли этот девиз в случае, когда соперник имеет огромную фору?
Веденин стартовал, словно не слышал совета тренеров «не упустить серебро». Он начал гонку за Харвикеном, которого не видел: норвежец успел скрыться в лесу, в который уходила лыжня. С 3-го км пришло сообщение: Веденин отыграл 6 сек., после 6 км разрыв сократился на 24 сек.... Но ведь впереди всего 3 км!
На трибунах стадиона зрители не поверили своим глазам, когда первым на лыжне, выходящей из леса, показался спортсмен в белой форме. Веденин все- таки сумел обойти Харвикена! Его натиск был таким стремительным, что норвежец уступил лыжню. Так команда СССР в эстафете стала олимпийским чемпионом.
Многие не верили, что «возрастной» лыжник сможет чего-то добиться. Но всё было впереди. Упорные тренировки, многие километры ежедневных пробежек, насквозь промокшая одежда и дикая усталость. А вечером он говорил, что завтра надо сделать ещё больше, поработать напряжённее и пройти лучше. Потому что его цель - оправдать доверие, добежать, дотерпеть и победить.
Веденин Вячеслав Петрович. Биография
Вячеслав Веденин родился в деревеньке Слобода Тульской области 1 октября 1941 года. Шла война, навалившись на людей тяжёлым испытанием и непомерным горем. Не миновала чаша сия и семью Ведениных. Отец семейства ушёл воевать, когда супруга была в положении. Прислал ей с фронта фотографию с надписью: «Поцелуй дочку». За 2,5 месяца до рождения сына он погиб под Смоленском.
Детство, как вспоминает Вячеслав Петрович, было трудным, голодным. По деревне даже крапивы не сыщешь - всю съели. Питались старой лебедой. Единственным лакомством были теруны. Собирали с полей мёрзлую картошку, снимали шкурку и пекли оладьи. Вячеслав Петрович Веденин говорит, что у него был страшный рахит от голода.
Спасает спорт
Курили много, во втором классе ему уже пачки в день не хватало. Однажды стащили у деда махорку и накурились до галлюцинаций. Отпаивали их молоком. Курить бросил в 5 классе, когда в школу прислали нового преподавателя физкультуры. Здоровый мужик, фронтовик поймал их с сигаретами в туалете, схватил Вячеслава за ноги и держал над дыркой в полу, грозясь макнуть его туда головой. С тех пор как отрезало, курить бросил.
Преподаватель, горячий поклонник здорового образа жизни, начал приобщать деревенских ребятишек к спорту. Каждый урок - это тренировка, в воскресенье - соревнования. Он и научил ребят искусству постановки корпуса, лыжному широкому шагу, поворотам. Самое главное, чему научил их школьный учитель - бороться за свою мечту.
Много работали наравне со взрослыми, так что встать сил не было. Однажды даже попал в госпиталь. К тому же оставили его на второй год. Ни в какую не желал учить немецкий язык. Выпустили из школы со справкой об окончании 7 классов. С таким документом никуда не устроишься. Остался в школе оканчивать десятилетку.
Решающий момент
Вычитал в книге об Иване Поддубном, что можно привязывать к гире верёвку и поднимать зубами. Тренирует спину и шею. Тягал запросто 30-килограммовые гири. Но вот с перекладиной как-то не повезло, залез и хотел крутануться - да упал вниз головой. Очнулся в палате, как сказала сестрёнка, рядом с больными последней стадии туберкулёза. Уговорил персонал отдать ему вещи и ушёл из больницы.
Дождался на станции проходящий товарняк, запрыгнул в него, а там - заключённые. Прыгнул с поезда, а охрана подумала, что зек сбежал. Поймали, долго просидел в милиции. Как отпустили, решил поехать на работу - валить лес. Пошёл в контору, получил аванс, оставил паспорт - и бегом на базар за пирожками.
Встреча с тренером
Там и встретил его тренер по велоспорту. Сходил и забрал обратно паспорт Вячеслава, а его самого отправил в «Динамо». Веденин Вячеслав Петрович говорит, что спас его только спорт. На товарняках добирался за 40 км в Тулу на велосипедные тренировки. После десятого класса поступил в железнодорожный техникум в областном центре. Ходил в секцию известного тренера. Занимался много и самозабвенно. Но заболела мама, и пришлось возвращаться в деревню.
Тренер настоял, чтобы Веденин забрал с собой велосипед, который за ним закрепили. В неделю раза 2-3 выбирался на тренировки в Тулу - на велосипеде туда и обратно 80 км. Увлечение лыжами отошло на задний план. В 1960 году стал чемпионом Тульской области и получил значок мастера спорта.
Начало. Первая победа
Осенью этого же года был зачислен в Московское высшее училище погранвойск. Тут ему, конечно, нравилось всё, кроме одного «но» - не было велосипедной секции. Как оказалось, лыжная секция была прекрасной. Его тренером в «Динамо» становится 14-кратный чемпион Василий Смирнов. В 1966 году Веденин Вячеслав Петрович (фото ниже) попадает в сборную СССР, заняв 6 место в гонке на 50 км и эстафете 4х10 км. И уже без всяких сомнений он должен поехать в Гренобль на Игры.
Тренировки в Швеции
В декабре этого же года Федерация спорта получает приглашение из Скандинавии - прислать для совместных тренировок советского атлета. Выбрали Веденина. Как он вспоминает, отправили их туда без денег, без всего. С собой 2 пары лыж и ботинки, которые через несколько дней развалились. Причем ботинки были Колчина, его тренера, в которых тот выступал лет 20. Сидит он в номере, латает ботинки, и тут в дверь заходит швед.
Веденин Вячеслав Петрович сразу вспомнил напутствие КГБ: с иностранцами не общаться, подарков не принимать. Швед хватает ботинки, выбрасывает в окно и говорит, что завтра привезут всё новое. И ушёл. А Вячеслав поплёлся искать своё добро в сугробе. Нашёл и дошил. Рано утром ему привозят 3 пары лыж, ботинки, тренировочный костюм, кроссовки. Брать-то нельзя. Пошёл он к руководителю группы, тот разрешил принять подарки, но наказал больше не брать ничего.
Дебют на Олимпийских играх
В столицу X Олимпийских игр - Гренобль (Франция) Веденин приезжает уже признанным спортсменом. Мастера лыжни приветствуют его как равного. Спортивные обозреватели не забывают отметить его как возможного победителя. Но при этом сомневаются, достаточно ли у него шансов рядом с «лыжными звёздами».
Необыкновенно сильные, опытные спортсмены участвовали в Играх. Уступи он им - в этом бы не было ничего зазорного. Но ему удалось оставить всех позади, уступил он только норвежцу Эллесферту 16,7 секунды. Веденин Вячеслав Петрович стал серебряным призером Олимпиады-1968 в гонке на 50 км. Утром в местных газетах на первой странице был портрет советского гонщика и надпись: «Веденин - сенсация!»
Двукратная победа
Колоссальный успех к Веденину пришёл в 1970 году в Высоких Татрах (Чехословакия). На чемпионате мира он завевал в гонке на 30 км золото, а на 50 км - серебро. Ещё одну золотую медаль принесла эстафета 4х10 км. Теперь уже все признали в нём выдающегося гонщика. Победа заставила о многом задуматься. Веденин и его тренер Колчин понимали, что в Саппоро им будет значительно труднее.
А потом был Саппоро
На церемонии открытия Олимпиады-1972 в Саппоро (Япония) Веденин был знаменосцем. К нему подошёл инструктор и напомнил, что этикет обязывает у ложи императора Японии склонить флаг. Хоккеисты возмутились, мол, поднимай наше знамя выше и строевым шагом вперёд. Как шутит Веденин Вячеслав Петрович, рост которого 164 см, вид стоящих во главе колонны здоровенных хоккеистов был настолько внушительным, что ему ничего больше не оставалось, как именно так и поступить.
К вечеру во всех газетах появилась фотография с парада и надпись, что СССР бросил вызов. Чиновники из Спорткомитета накинулись на Вячеслава, что это политический вопрос, и придётся за всё ответить. Но после 2 золотых медалей в гонке на 30 км и эстафете 4х10 км о происшествии никто не вспомнил. А японский император лично поздравил с победой и подарил деревянную маску.
В Саппоро он не просто выигрывает золотую медаль, но и становится первым советским лыжником, занявшим первое место в этом виде спорта. В эстафете Веденин совершает почти подвиг - отыгрывает у норвежца Харвикена более минуты. В этих Олимпийских играх Веденин Вячеслав Петрович выигрывает также и серебро в гонке на 50 км. Роберт Рождественский посвятил победителю стихотворение.
На играх в Саппоро произошёл курьёз. Во время гонки на 30 км, когда больше половины лыжников отправились на дистанцию, вдруг повалил липкий и густой снег. За пару минут до старта Веденин решает перемазать лыжи соответственно погодным условиям. Один из японских журналистов подошёл к нему и спрашивает: «Думаете, поможет? Снег же вон какой валит!»
Что ответил ему Вячеслав, поймут только россияне, а японские газеты вышли на следующий день с заголовками: «Русский лыжник произнёс заклинание "Дахусим" и выиграл Олимпиаду». Слово, которое сказал Веденин Вячеслав Петрович, «дахусим», в Японии до сей поры окутано легендами, многие так и думают, что это особый заговор на победу.
Дальнейшая карьера
На следующие Олимпийские игры Веденин не прошёл отбор. 12 лет работал главным тренером в «Динамо».
- С 1996 года - член редакции журнала «Лыжные гонки», с 1998 - журнала «Лыжный спорт».
- Член Общественной палаты Тульской области.
- Член комитета по контролю по лыжным гонкам.
- Кандалакша и Тульской области.
- Награждён орденами Ленина (1972 год) и Красного Знамени (1970 год).
Сейчас Вячеслав Петрович ведёт активную общественную деятельность, оказывает поддержку детскому спорту. Ежегодно проходят детские соревнования по лыжным гонкам в селе Воскресенское и «Экстрим кросс» в Подрезково. Их организатор - Веденин Вячеслав Петрович.
Семья
Супруга Лариса тоже лыжница, ведёт лыжную секцию, выступает на соревнованиях ветеранов спорта. Сын Веденина - Вячеслав пошёл по стопам отца. Он - российский лыжник, тренер, спортивный судья. Вячеславу Петровичу сейчас 74 года, но он старается не терять форму - каждую зиму катается на лыжах.
Это было невероятно! Это противоречило здравому смыслу, совершалось вопреки логике событий. И я бы, конечно, утверждал, что этого не могло быть, если бы не видел сам, как Вячеслав Веденин первым вынырнул из низкорослого редкого леска, скатился по пологому спуску на плоское блюдце лыжного стадиона Макоманаи и помчался к заветной черте.
Первым - вот в чем дело! Долговязый норвежец Йос Харвикен, что завоевал бронзовую олимпийскую медаль в гонке на 30 км, на последний этап эстафеты ушел на минуту и две секунды раньше Веденина, а сейчас, шатаясь от изнеможения и отчаяния, бежал позади. Впрочем, нет, не бежал - едва шел, так будет точнее. Норвежец неимоверно устал, с трудом держался и каждый шаг для него был великой мукой. Вот он споткнулся, упал, поднялся, снова упал...
Веденин выиграл эстафету! Он выигрывал несколько секунд на финише, ликвидировав ту фору - минуту и две секунды, что имел Харвикен на старте. Веденин выиграл, и нам, стоящим на трибуне и полчаса назад уже смирившимся с поражением («В конце концов серебряные медали тоже неплохо»,- утешали мы друг друга), все происходящее казалось фантастикой.
Наверное, нет смысла спорить, кто был героем зимних Олимпийских игр в Саппоро,- голландский конькобежец Ард Схенк, наши лыжники Галина Кулакова и Вячеслав Веденин или отважная 17-летняя горнолыжница из Швейцарии Мария-Тереза Надиг. Испанцы, вероятно, без особого труда докажут, что героем Игр стал Франциско Очоа, одержавший победу в специальном слаломе, по-своему будут правы и поляки, выдвигая на первый план прыгуна на лыжах с трамплина Войцеха Фортуну.
Именно поэтому, отказываясь от попытки расставить лауреатов Саппоро на олимпийском пьедестале по ранжиру, я хотел бы сделать одно замечание. Юная Надиг была прекрасна в сложнейших альпийских дисциплинах - в скоростном спуске и слаломе-гиганте. Но ее победы одержаны на одном дыхании. Они воспринимаются как «ах!». Чуть больше риска, чуть больше смелости. «Ах!» на полторы минуты - и одна золотая медаль в кармане. Еще полторы - ив кармане другая... Ард Схенк выглядел в Саппоро джентльменом в белых перчатках. Соперники, с которыми он встречался в забегах, были значительно слабее его. Одолевая круг за кругом, Схенк вел лишь незримую борьбу с секундомером. Он был велик в этой борьбе. Но кто знает, остался бы он таковым, выйдя лицом к лицу, скажем, против Кейеса Феркерка?..
Веденин же трудился на лыжах до седьмого пота. Он сражался часами - неистово, упорно и долго, ежесекундно ощущая за спиной горячее дыхание соперников. И в Саппоро ему удалось сделать то, что не удавалось за 16 лет - с тех пор, как вышли мы на олимпийскую орбиту,- ни одному из многих поколений наших лыжников: выиграть золотую олимпийскую медаль в индивидуальной гонке. Именно Веденин, стартуя на последнем этапе, спас, казалось, безнадежно проигранную эстафету.
И настало время воздать хвалу Веденину. Но громкие фразы как-то не сочетались с его именем. Он их не любил. Ни в пору своего триумфа на чемпионате мира в Высоких Татрах в 1970 году и Олимпиады в Саппоро. Ни в годы подготовки к Инсбруку, ни после того, как закончил карьеру гонщика и стал тренером.
Насколько возможно обладателю стольких титулов, он старался избегать всего, что создавало излишний шум вокруг его имени, полагая, что суета может помешать главному - тренировке, может нарушить равновесие в его душевном мире. Он предпочитал оставаться суровым человеком, которому в выборе между позволениями и запретами постоянно приходится отдавать предпочтение последним. И всем была известна его излюбленная уловка - незаметно исчезнуть после финиша, спасаясь от журналистов и репортеров. Исчезнуть и где-нибудь в тишине наедине с самим собой спокойно подумать о том, как проходила гонка. Еще раз выстрадать и вытерпеть каждый метр дистанции, честно ответить на вопрос: «А все ли было сделано для победы?»
Вот почему не сразу и не просто отнесли к разряду великих гонщиков Вячеслава Веденина. Но все же отнесли. И если мы знаем Олимпиады Вейко Хаккулинена, Сикстена Ернберга, Ээро Мянтюранты, то, несомненно, Олимпиада в Саппоро была Олимпиадой Вячеслава Веденина, ибо более яркой победы, нежели победа Веденина на заключительном, четвертом этапе эстафеты, на XI зимних Олимпийских играх не было.
Он родился в октябре 1941 года в деревне Слобода Тульской области, когда в доме уже лежала похоронка под Смоленском погиб его отец. И, наверное, ничего не следует добавлять к этой скупой и печальной строке веденинской биографии, чтобы составить себе представление о его деревенском детстве.
С 14 лет он уже самостоятельно зарабатывал на хлеб. Наравне со взрослыми косил, пахал, валил лес, выполнял в доме всю мужскую работу. И когда сегодня воздают хвалу трудолюбию Веденина в тренировках, я думаю о его детстве. В этом детстве трудолюбия было столько, что, наверное, хватило бы на десятерых и уж, конечно же, оказалось достаточно, чтобы в будущем составить одну из главных черт характера Веденина-гонщика.
Я вижу его 14-летним подростком... Пустынно и тихо вокруг. Призрачный диск луны плывет в туманном кольце. Морозно. Над заснеженными полями и перелесками застыл полумрак раннего утра. Славка Веденин бежит за 7 километров в школу. Он катит широким шагом. Такому стилю научил его некий Шурик Казаков - молодой парень, только что демобилизовавшийся из армии.
У Веденина лоб упрямца. И твердый, чуть исподлобья взгляд, и жесткий рот с тонкими лезвиями губ, и коренастая фигура, туго оплетенная жгутами мышц,- все выдает в нем великого упрямца. Иначе он не стал бы гонщиком. Чтобы каждый день пробегать по 40-50 километров, по нескольку часов махать косой, пилить и рубить лес, а зимой на лыжне, обливаясь потом, срывая дыхание, преодолевая беспредельную усталость, снова и снова бросать свое тело в подъемы - для этого нужно быть и упрямым, и терпеливым.
Трудно сказать, когда в Веденине проснулась жажда борьбы. Слобода лежала в стороне от оживленных спортивных перекрестков, и отголоски великих сражений на лыжне не сразу достигали ее. Известно лишь, что в один из январских дней 1957 года Слава Веденин по собственной инициативе отправился в Тулу на областную спартакиаду школьников... Ночь промаялся на жестком сиденье в вагоне, не смыкая от беспокойства глаз и бережно удерживая между колен захудалые лыжонки. В 7 утра поезд прибыл в Тулу. Старт давали в 9. В кармане у Веденина был рубль и справка о том, что он учащийся, здоров и живет в Слободе.
Конечно же, Веденина не хотели допускать к соревнованиям. И он обходил одного за другим судей, уговаривая каждого, пока - то ли надоел всем, то ли разжалобил - ему не разрешили пробежать дистанцию, и он показал лучший результат дня, выиграв у ближайшего соперника 3 (!) минуты.
Если восстанавливать ступеньки за ступенькой все этапы жизни Веденина, от первого удачного старта на областной спартакиаде школьников до победного бега на чемпионате мира 1970 года в Высоких Татрах, то следовало бы начать с описания двух лет, проведенных им в Туле. Его пригласили в «Динамо», устроили работать в пожарную охрану, поселили в общежитии, в комнате, где жили еще шестеро взрослых парней. Вместе с ними Веденин иногда подрабатывал - рыл траншеи для прокладки труб, разгружал вагоны... На заработанные деньги парни покупали водку и закуску. Шумно гуляли. Приглашали Славку:
- Подсаживайся к столу, салага.
Он никогда не подсаживался. Надевал костюм и уходил на тренировку. Летом - велосипед, зимой лыжи. Возвращался в промокшей от пота - хоть выжимай! - рубахе, усталый. И так изо дня в день. И постепенно шестеро непутевых соседей прониклись к нему глубоким уважением, почувствовав в Веденине моральную силу, самоотверженность и целеустремленность - все то, чего так не хватало им самим.
Веденина как большого гонщика открыл динамовский тренер Виктор Николаевич Бучин. И его, и Анатолия Наседкина, и Юрия Черковского, и Федора Симашева, и многих других. Бучин увидел Веденина на соревнованиях в Свердловске в 1960 году. Тот был перворазрядником и колебался в выборе между лыжами и велосипедом. Я не могу объяснить умение Бучина угадывать в человеке «жилку». Возможно, и сам он не в состоянии это сделать. Однако тренерская интуиция ни разу не подвела его. И она привела Веденина в ряды лыжников.
Он не умел проигрывать. Некоторые относят умение проигрывать с милой улыбкой на устах к признакам хорошего тона, эдакого спортивного джентльменства. В таком смысле Веденин никогда не был джентльменом. Проигрывая Анатолию Наседкину (тот считался талантливым гонщиком, и, прежде всего, в нем Слава видел соперника), Веденин ложился на кровать, лицом к стене, и никакие силы не могли заставить его заговорить в течение ближайших двух дней. В 1961 году в Мурманске, уступив первое место тому же Наседкину, он тихонько собрал вещички, купил билет на поезд и вечером незаметно исчез. Он был в отчаянии и укатил в Молдавию на сбор к велосипедистам, решив бросить лыжи раз и навсегда.
Признаться, я не видел Веденина, объятого сомнениями. Об этом времени мне рассказал Бучин. Я встретил Веденина в 1969 году зрелым спортсменом, уверенным в своих силах, когда он уже несколько лет тренировался под руководством .
Полоса горьких уроков была позади. Первый Вячеслав получил на чемпионате мира в Холменколлене в 1966 году. В тот год он добился права занять место в сборной, но тренеры не хотели включать его в команду: считали «зеленым». Команда улетала в Осло утром, и еще накануне вечером Веденин не знал, полетит он с ней или нет. Судьба его решалась на бурном заседании федерации, затянувшемся до ночи. Все это время Веденин сидел в своей комнате, не включая света, и мрачно ожидал приговора. Около часа ночи ему позвонил Бучин и, придав голосу максимум безразличия, сказал: «Ложись спать. Все в порядке - летишь».
И сразу же сюрприз. Веденин - дебютант сборной СССР - лидирует в марафонской гонке. Его время оставалось лучшим после 30 километров и после 40... К 44-му километру разрыв от ближайшего соперника составлял почти две минуты...
В тот год в Холменколлене лыжным королем был норвежец Йермунд Эгген. Никто не мог сравниться с ним, и неожиданно затянувшееся лидерство безвестного Веденина в марафоне воспринималось как зарождающаяся сенсация.
Жажда доказать что он и есть сильнейший, вела Веденина. В него не верили. Но сейчас он выигрывал. Единственный в команде! Он рвался в подъемы. Как в невесомость, проваливался на спусках. И бежал, бежал... А комментаторы все чаще повторяли его имя.
Он пил на ходу бульон, выхватывая пластмассовый стаканчик из руки Бучина. Жевал, чтобы не «заголодать», куриное мясо. Пил крепкий кофе с лимонным соком. Все это он проделывал механически. И единственное, что жило в его сознании,- это жажда победить...
С утра чуть подмораживало. Небо было в тучах. Ничто не предвещало перемен в погоде или в температуре снега. Мазь, которой были смазаны его лыжи, «работала» отлично. Все складывалось хорошо. И вдруг из-за туч выкатило солнце. Лучи его вертикально уперлись в склон подъема, знаменитого холменколленского подъема, который начинается с 44-го километра и тянется до финиша. Лыжня «потекла»...
Веденин не сразу осознал драматизм ситуации. Он устал. Но устали и соперники. Оставалось немного потерпеть. Последний подъем. Веденин вкатил в него, сделал шаг, другой... Почувствовал - что-то не то. Он привычно толкнулся, разгибая ногу. Но лыжа пошла не вперед, а резко выскочила из-под ступни назад. И что-то будто оборвалось у него внутри. Отдача!..
Спустя несколько лет, попав в такую ситуацию, Веденин, наверное бы, встал. Конечно же встал и хладнокровно положил бы под колодку слой полужидкой мази. Он плюнул бы на время, которое потеряет при этом, зная, что иначе потеряет еще больше. Но тогда у него не было опыта. Он отчаянно цеплялся за каждую из тех 120 секунд, что выиграл. Он еще не усвоил правила, которое постоянно втолковывал ему Бучин,- в марафоне всегда бери с собой промежуточную мазь... И еще мало знал о роковых сорока километрах в марафонской гонке.
Он шел в последний подъем. Каждый шаг - удар в живот. Свело мышцы ног. Он тащил свое иссушенное тренировками тело, оказавшееся вдруг столь тяжелым, «на руках». Свело мышцы рук. И давным-давно были потеряны заработанные ценой колоссальных усилий секунды... Хотелось плакать от злости, бессилия, боли. Но он упрямо шел. Результат на финише оказался шестым. Это было поражение. Но это была и победа. Возможно, одна из крупных побед Веденина - победа над собой.
Опыт, который имел Вячеслав Веденин в Саппоро, он приобрел дорогой ценой. На этом же пути познания стоит « эстафета в Гренобле во время X зимних Олимпийских игр. Эстафета, которую Веденин, именно он, драматически проиграл. Но, скорее всего, без этого проигрыша не было бы и блистательны! победы в Саппоро.
Итак, Гренобль, 16 февраля 1968 года... Веденину предстояло бежать четвертый этап эстафеты 4х 10 километров, и на дистанции к тому времени установилась полная ясность. В гордом одиночестве, далеко впереди всех шли норвежцы. За ними - шведы. Тоже вне досягаемости. Третьим бежал Валерий Тараканов. Финн, который держался четвертым, проигрывал ему секунд 30-50 - запас солидный.
И все же Веденин, разминаясь перед заключительным этапом на стартовой поляне, испытывал беспокойство. Источником его был знаменитый финн Ээро Мянтюранта - герой Инсбрукской олимпиады. Финн все время катался рядом с Ведениным. Стараясь показать, что его лыжи скользят лучше. Иногда Мянтюранта для большей убедительности наезжал на задники лыж Веденина и, когда тот оборачивался, в знак извинения огорченно качал головой: мол, прости, не хотел, но что поделаешь - несет. Обычный номер из программы психологического давления. Веденин понимал это. И все же в душу его закрадывалось сомнение... А вдруг?! Вдруг лыжи Мянтюранты скользят лучше? Собственно, смысл удачной смазки и состоит в том, чтобы на каждом толчке укатить чуть дальше соперника. Пусть совсем немного. Но на дистанции эти «чуть* сложатся в огромную фору. Веденин знал, что Мянтюранта уйдет со старта на 30-40 секунд позже. Но беспокойство, вселившись, уже не покидало его. О большем Мянтюранта не мог и мечтать...
Это началось километра за четыре до финиша - Веденин почувствовал, что финн достает его. Сначала именно почувствовал. Наконец, не выдержал, обернулся - и точно, увидел финна в конце просеки. Через некоторое время обернулся снова - увидел еще ближе.
Вскоре Мянтюранта догнал его, и они побежали вместе.
«Почему он меня не обходит? - думал Веденин.- Почему?»
Уступил лыжню, но финн не воспользовался предложением, предпочтя остаться за спиной...
«Почему он меня не обходит? - думал Веденин, внося очередную лепту в победную сокровищницу соперника.- Не может или не хочет?»
Последний подъем... Веденин отчаянно ринулся вверх. Оторваться! Во что бы то ни стало. Надоела неясность. До вершины оставалась пара шагов. Самых трудных шагов. Именно в этот момент Веденин услышал за спиной требовательное «хоп!». Финн просил лыжню.
Два шага до вершины. Веденин уже видел и ощущал себя на спуске. Свободный полет. Свист ветра. Локти в колени. Низкая стойка. Палки назад-вверх. Полное расслабление для истерзанных мышц. Отдых. Литры свежего воздуха в легкие...
«Хоп!» резкое, как удар бича, заставило его остановиться и вместо шага вверх сделать шаг в сторону. Лишний шаг... На вершине подъема лыжню иначе и не уступить.
Спина Мянтюранты в разводах пота. Веденин все же достал его. Теперь - обойти. «Хоп». Бесполезно. Мянтюранта не слышит. Или делает вид, что не слышит,- близок финиш. Ладно! Рывок по параллельной лыжне слева. Блокируя путь, финн бросается влево. Веденин - вправо, и Мянтюранта - вправо. И всякий раз Мянтюранта «подрезает» лыжню, а Веденин, чтобы не столкнуться с ним, вынужден тормозить, теряя крупицы сил.
Последняя прямая. Мянтюранта уже не может убежать. Но и Веденин не может обойти его. Между ними - секунда. Цена ее - бронзовая медаль. Дорогая цена, которою пришлось заплатить в Гренобле Веденину за опыт эстафетных битв...
Веденин и Колчин... Они были словно созданы друг для друга. Фанатики большого лыжного спорта, сторонники больших нагрузок, люди прямые в защите своих взглядов, нетерпимые к несправедливости, характеры сложные и подчас хлопотные для руководителей. Когда Колчину поручили готовить сборную страны, Веденин, в отличие от большинства, сразу же принял нового тренера и безоговорочно поверил в предложенную им систему.
Вскоре Колчин из сборной ушел. Трудно решить, кто был здесь прав, кто виноват. Но многое из того, что делал Колчин, сейчас принято как само собой разумеющееся. Для нас же важно то, что Веденин остался верен своему учителю.
Однажды на Спартакиаде народов России в Миассе, пытаясь вызвать Колчина на откровенный разговор, я спросил:
- Правда, что многие тогда не выдержали нагрузок?
- Чепуха,- ответил Колчин.- Не хотели работать, А может быть, не сознавали их необходимости.
- Значит, сейчас сознают?
- Думаю, что да. Подобрались такие, что сознают. Естественный отбор: не работаешь - не бежишь.
- А правда, что вы ввели в занятия ролики, когда от них отказались даже скандинавы, и это никому не подошло, кроме Веденина?
Колчин усмехнулся.
- Однажды в Швеции меня и Веденина пригласил в гости знаменитый Сикстен Ернберг. Тогда все считали, что скандинавы отказались от роликов. Заходим в дом. В прихожей в углу гора роликов. Слава показывает на них: «Пользуетесь?» Ернберг отрицательно качает головой: «Нет, сын катается». А я смотрю, ролики стерты чуть ли не до основания. Сынишка бы так разделать их не сумел. Тут взрослый старался. Значит, хитрил Ернберг насчет роликов...
Потом мы сидели с Колчиным, склонившись над удивительной книгой, заполненной раскрашенными диаграммами, волнами графиков и колонками цифр. Колчин пояснял:
- Ролики. Имитация. Трудовые процессы. Бег. Спортивные игры. А вот встали на лыжи. Вкатывание. Участие в соревнованиях...
В книге были точно сформулированы и вычислены все соотношения средств тренировки, определены объемы нагрузок, расписаны по дням недели, сведены в годичные циклы, подытожены в километрах и часах... И я понял, что именно этой книгой за несколько лет вперед была предопределенэ победа Вячеслава Веденина на чемпионате мира в Высоких Татрах в 1970 году и два года спустя - на Олимпийских играх в Саппоро. Наверное, по ней можно было определить победу любого, кто мог бы прочесть ее страницу с такой же педантичностью и верой в правильность написанного, как сделал это Веденин.
Мне не раз приходилось слышать от коллег, что мой герой молчалив и замкнут и что разговорить его бывает необычайно трудно, особенно человеку незнакомому... Что ж, это верно. Но мне всегда казалось, что немногословие и внешняя замкнутость Веденина - лишь форма защиты от вторжения в его мир тех, кому не объяснишь, что такое гонка. В Веденине живет человек отзывчивый и чуткий. Однажды в Первоуральске на чемпионате страны мне довелось наблюдать трогательную сцену. Шла эстафета. Отчаянный и извечный спор между армейцами и динамовцами. И, как всегда, на последнем этапе стартуют Анатолий Акентьев и Веденин.
Оба разминаются. Веденин прибежал в стартовый городок, аккуратно положил лыжи смазанной поверхностью кверху. Через минуту прибежал и Акентьев, воткнул лыжи в наст, встал в затылок за Ведениным.
А с дистанции передают, что разрыв на третьем этапе между динамовцем Федором Симашевым и армейцем Валерием Таракановым всего секунда. Значит, все решится в дуэли Акентьев - Веденин... Акентьев стоит, скрестив руки на груди, вытянув шею, взгляд устремлен в никуда. Видно, что волнуется, понимает: Веденин очень сильный соперник и шансов одолеть его мало... Я не знаю, как Веденин почувствовал присутствие Акентьева за спиной, как уловил его душевное состояние, но он вдруг повернулся, смущаясь, неуклюже переваливаясь, сделал шаг вперед, обнял Акентьева за талию, ткнулся лицом в его курточку: мол, что поделаешь, старина,- такова спортивная жизнь... Но ты ведь знаешь - я твой товарищ и останусь им, что бы ни случилось на дистанции, как бы ни сложилась гонка...
Иногда, казалось бы, незначительный поступок, как в случае с Акентьевым, позволяет узнать о человеке больше, нежели год, прожитый с ним под одной крышей. Часто встречаясь с Ведениным - нас сводили соревнования,- я узнавал его именно по таким поступкам. Передо мной раскрылась его доброта, щедрость, готовность прийти на помощь товарищу, его непримиримость к несправедливости и даже то, что он, внешне всегда хранящий невозмутимость, может тревожиться и волноваться.
Однажды в Бакуриани на Кубке СССР я вышел из номера гостиницы поздно ночью и вдруг столкнулся с Ведениным. Он стоял перед широким окном и смотрел в ночное небо, усеянное золотистой звездной россыпью.
- Ты что не спишь? - спросил я.
- Кости ломит,- ответил он.
- Это с чего же?
- К плохой погоде...
До начала чемпионата мира в Высоких Татрах оставался месяц. Веденин стоял у окна и вглядывался в ночь. Может быть, он думал о завтрашнем дне, может быть, тревожился о сыне, который только что родился и которого он увидит лишь после победы. Возможно, он и думал об этой победе, о той ответственности, которая легла на его плечи, ибо все знали: из наших гонщиков победить в Татрах мог только Веденин.
Веденин стал чемпионом мира в 29 лет. В Высоких Татрах он победил на дистанции 30 километров. Мог выиграть и 50, но, борясь с Триммером, не заметил рывка Ойкарайнена. И когда тог стремительно помчался к финишу, Веденину оставалось только ждать, что скажут секундомеры,- он уже закончил бег. Наконец, именно Веденин принес команде золотые медали в эстафете, хитроумно разыграв последний этап. Это было за два года до Саппоро, за два года до олимпийского триумфа Веденина.
Стоит закрыть глаза, и я вижу Саппоро, лыжный стадион Макоманаи в день 4 февраля 1972 года. Вижу бег Веденина. Прекрасный бег по лыжне.
Веденин идет переменным шагом. Словно большая белая птица машет крыльями. Почувствовав уклон, именно почувствовав, одновременно отталкивается палками, на пути подъем - легко взбежал на него... И в каждом случае свой ритм. В каждом случае сила его естественна и незаметна. И еще есть общий ритм гонки. Веденин медленно раскатывается вначале. Но постепенно темп нарастает. И вдруг замечаешь, что это уже не бег, а полет.
Так было 4 февраля в Саппоро в гонке на 30 километров, принесшей Веденину олимпийскую медаль чемпиона. 16 лет мы ждали этой победы - победы в индивидуальной гонке среди мужчин. Накануне поздно вечером я пришел в олимпийскую деревню. В комнате Веденина сидел Колчин. Разговор шел о тактике предстоящей гонки и о питании на дистанции. Вячеслав по памяти нарисовал на листке бумаги схему трассы, повторяя все ее изгибы. Колчин сказал:
- Пить будем на 8-м и 18-м километрах. Больше не надо.
Я задал пространный вопрос: «Ну, как?» На что Колчин столь же пространно ответил: «Завтра посмотрим...»
Утро выдалось кошмарным. Валил и валил густой снег. Временами белая его завеса была столь плотной, что с трудом различалось громадное электронное табло, возвышавшееся над стадионом.
Мы стояли на трибунах, щедро осыпаемых снегом, окружив единственную рацию, связывающую нас с миром гонки. Веденин начал медленно. После первого 10-километрового круга он держался седьмым, проигрывая лидеру примерно 30 секунд. Мы тревожились: не велика ли фора. Наконец, с 15-километровой отметки один из тренеров сборной, Виктор Баранов, передал, что Веденин начал сокращать разрыв. С этого момента имя Веденина стало повторяться на всех языках: «Веденин! Веденин! Веденин!..»
Тем временем он начал штурм затяжного полуторакилометрового подъема, и когда скатился с него, все уже знали, что Веденин пошел на выигрыш. Собственно, в первой гонке в Саппоро он остался верен своей излюбленной тактике слабого начала, чтобы присмотреться к соперникам, определить, кто чего стоит, и выбрать среди них главного. Главным оказался норвежец Пол Тильдум. Он сопротивлялся с невероятным упорством, держа в напряжении всех, кто желал победы Веденину. И напряжение спало только тогда, когда Виктор Иванов - тоже тренер сборной - за два километра до финиша по рации передал: «Всем, всем, всем. Тильдум встал!!»
И вот Веденин финиширует. Опустив руки и волоча на ремешках палки, устало бредет в нашу сторону. Победа! У домика, где раздевались наши лыжники, журналисты и корреспонденты ждут Веденина. Невероятная толчея. Пробиться к крыльцу невозможно. И все, кто хоть как-то владеет русским языком, ловят обладателей меховых шапок, полагая что в меховых шапках в основном русские, и умоляют что-нибудь рассказать о Веденине - о первом советском лыжнике, завоевавшем золотую олимпийскую медаль в индивидуальной гонке.
Веденин шел к этой победе много лет. Шел целеустремленно, настойчиво. Он подчинил ей всю жизнь. Научился ждать и сдерживаться. В год, предшествующий Саппоро, он оставался в тени.
- Что-то со Славкой не то,- говорили вокруг.- Наверное, перетренировался.
Нет, с ним было все в порядке. Весь год он «накатывал объем» и готовился к битве в Саппоро. И нужно было быть чрезвычайно уверенным в себе человеком, чтобы пренебречь поговоркой «лучше синица в руки, чем журавль в небе». Пока все ловили «синиц», Веденин охотился за «журавлем». Он не гонялся за победами, так сказать, местного значения и не очень успешно начал олимпийский сезон - по крайней мере, во время турне по Швеции ни разу не дал повода для восторженных восклицаний. Он накапливал силу и выносливость. И Колчин на вопрос: «Как там Слава?» - всякий раз отвечал: «Нормально. Мы работаем по плану».
Они работали по плану и 4 февраля в Саппоро. Веденин поймал своего «журавля». Можно было бы многое рассказать о той 30-километровой гонке, если бы в Саппоро Веденину не пришлось выдержать испытание куда более серьезное - в эстафете.
Пройдем через него вместе с Ведениным. Километр за километром... Начало было удачным. И Владимир Воронков, которому тренеры доверили труднейшую роль стартера, и Юрий Скобов, отчаянный забияка, которому пришлось сражаться с сильным и хитрым Тильдумом, блистательно провели свои этапы, ни на шаг не отпустив норвежцев. И только Федор Симашев, легко возбудимый, эмоциональный, в дуэли с молодым Иваром Форму, через четыре года в Инсбруке ставшим олимпийским чемпионом в гонке на 50 км, не выдержал напряжения и уступил. Он дрогнул сразу, вдруг, растеряв веру и силы, и разрыв между ним и Форму на финише составил минуту и две секунды. Это была катастрофа.
Веденину предстояло бежать с Харвикеном. Редкое совпадение: норвежец - бронзовый призер Игр на дистанции 30 км - проиграл Веденину... минуту две секунды. Сейчас расстояние было втрое короче, и успеть отыграть на нем столь громадную фору казалось делом, абсолютно безнадежным. Казалось всем, но не Веденину.
Пока Симашев «терпел бедствие» на этапе, Веденин разминался рядом с Харвикеном. Он прекрасно помнил урок, преподнесенный в Гренобле Мянтюрантой, и теперь не жалел сил, чтобы продемонстрировать норвежцу, как хорошо у него скользят лыжи. Для большей убедительности он время от времени накатывал на задники лыж Харвикена и, когда тот оглядывался, конечно же, извинялся: мол, ничего не могу поделать - несет. И посеял зерна сомнения в душе Харвикена: а так лй уж хорошо смазаны у него лыжи. Хоть и велик разрыв, но соперник-то - олимпийский чемпион.
Итак, Харвикен ушел на последний этап. Трибуны опустели. Все решили, что дело сделано, ничего нового уже не будет. Норвежцы носили на руках по стадиону своего героя Форму, распевая песни и размахивая флагами...
- Мне бы только его увидеть,- заводил себя Веденин на старте, ожидая Симашева,- только увидеть спину...
Наконец, он побежал. Через полтора километра его встретил Владимир Кузин. Крикнул:
- Минус пятьдесят...
Пятьдесят секунд, минута... какая разница?! По рации на пятый километр Кузин передал главному тренеру сборной страны Венедикту Каменскому:
- Разрыв сохраняется.
Тот ответил:
- Собираю рацию, иду на
В этот момент Веденин думал что дела его совсем неплохо. 12 секунд отыграл, правда, вся работа еще впереди - на подъёмах. Но он умрет, а сделает эту работу.
Каменский шел к финишу, испытывая чувство досады. В принципе серебряные медали тоже неплохо, но ведь могли быть и золотые. И все отчетливее за его спиной нарастал рев. «Хейя! Хейя!» - это норвежцы гнали вперед Харвикена.
На шестом километре Каменский остановился пропустить норвежца. Рядом - американский тренер. Увидел - Каменский без рации, написал на снегу: 32. Покачал головой: мол, плохо дело. И Каменский вдруг понял, что дела идут отлично, что Веденин достанет противника - впереди три подъема... Промчался Харвикен... Американец написал на снегу: 25. И вот Веденин.
- Сейчас ты его, Слава, увидишь,- крикнул Каменский, понимая, что главное именно это - увидеть.
В стартовом городке норвежцы уже не пели. Форму стоял напротив линии старта и, вытянув шею, напряженно вглядывался в белесую даль, откуда должен был показаться Харвикен.
Веденин увидел его в начале предпоследнего подъема.
«Оглянись,- подумал он.- Ну, оглянись!»
И Харвикен оглянулся. С этого мгновения он был обречен.
Веденин выдохнул «Хоп!» на самой вершине последнего подъема, как когда-то крикнул ему Мянтюранта, зная, сколь трудно здесь уступать лыжню. Харвикен почти встал, чтобы отойти в сторону. Это было в километре от финиша. Александр Привалов - тренер наших биатлонистов - завопил по рации: «Обходит, обходит!» На старте Виктор Иванов и врач команды Борис Сапроненков - у них была рация - пустились в пляс. Форму зло ударил кулаком в ладонь, круто повернулся и зашагал прочь.
И тут из низкорослого редкого лесочка выскочил Веденин - крохотный белый комочек - устремился к последнему спуску и лихо скатился на плоское блюдце лыжного стадиона Макоманаи. Первым. Харвикен, шатаясь от изнеможения и отчаяния, бежал позади. Впрочем, нет: не бежал, с трудом держался, еле переставлял ноги.
Веденин выиграл эстафету. Это было невероятно.
И я бы никогда не поверил, что на 10-километровом отрезке у бронзового призера Олимпиады можно отыграть минуту и две секунды, если бы не видел все своими глазами.
Да, это была великая победа Веденина и, к сожалению, последняя его большая победа. Готовясь к очередному чемпионату мира в Фалуне, Веденин на одной из тренировок получил тяжелую травму - разорвал ахиллесово сухожилие. Операция, долгое бездействие, приход на лыжню новой плеяды молодых и талантливых гонщиков, наконец, техническая революция в лыжном спорте, в результате которой спортсмены встали на пластиковые лыжи,- все это не позволило вернуться в ранг лидеров. Оставаться же в другой роли он не хотел. Сейчас заслуженный мастер спорта Вячеслав Веденин - кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени - главный тренер «Динамо» по лыжным гонкам. Под его руководством лыжники общества после долгого перерыва на чемпионате СССР 1980 года в Красноярске вновь вернули себе звание сильнейших в стране.
Веденин сошел с дистанции. Дело продолжают его ученики.
1x2 (1970)Вячеслав Петрович Веденин (род. 1 октября 1941, Слобода, Дубенский район Тульской области) - советский лыжник.
Общая информация
Первый советский лыжник, выигравший золото в индивидуальной мужской гонке. Особенно прославился тем, что смог выиграть на последнем этапе эстафеты 4х10 км в Саппоро (1972), уйдя на него с отставанием в 1 минуту от норвежца Харвикена. Ранее, в 1970 году на чемпионате мира, аналогично ликвидировал отставание в 40 секунд от сборной ГДР. Тренером Вячеслава Веденина был прославленный советский лыжник, олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта СССР и заслуженный тренер СССР Павел Константинович Колчин.
Достижения
Заслуженный мастер спорта СССР (1970). Выступал за «Динамо» (Москва). Награжден орденами Ленина (1972) и Трудового Красного Знамени (1970). Член КПСС с 1974 года.
- Двукратный олимпийский чемпион 1972 - в 30 км и эстафете. Тогда же получил бронзовую награду в гонке на 50 км. Двукратный чемпион мира 1970, Высоке Татры (30 км, эстафета), серебряный призёр в гонке на 50 км. Серебряный призёр Олимпийских игр 1968 года в гонке на 50 км. Там же занял 4-е место в эстафете и 14-е - в гонке на 30 км. Дебютировал в сборной СССР на чемпионате мира 1966 г. В гонке на 50 км лидировал до 45-го километра, но занял 6-е место. 13-кратный чемпион СССР: 15 км (1969), 50 км (1967, 1968, 1969, 1972), 70 км (1969, 1970), эстафета 4х10 км (1966, 1968, 1969, 1970, 1972, 1973)
Почётный гражданин города Кандалакша (Мурманская область).
Разное
- Победе Веденина в Саппоро посвящено известное стихотворение Роберта Рождественского "Репортаж о лыжной гонке" ("Бесконечен этот тягун...") С 1996 года - член редакционного совета журнала «Лыжные гонки», в дальнейшем (с 1998 года) - журнала «Лыжный спорт». Сын Вячеслава Петровича - Вячеслав Венедин-мл пошёл по стопам отца и, в качестве судьи по лыжным гонкам, на XXII Зимних Олимпийских играх 2014 года в Сочи давал олимпийскую клятву судей.
Однажды советский поэт Роберт Рождественский написал стихотворение «Репортаж о лыжной гонке». Начиналось оно так:
«Бесконечен этот тягун,Как дорога в неблизкий свет.За твоею спиною - сквозь гул -Потрясающе катит швед!Ты выигрываешь у негоПолсекунды, пол-ерунды!Крут подъемище!Кто кого: Или он тебя или ты»…
Посвящены эти строки вполне конкретному событию - победному финишу Вячеслава Веденина на Олимпиаде в Саппоро.
Двукратный олимпийский чемпион, четырехкратный чемпион мира, тринадцатикратный чемпион СССР родился в 1941 году в деревне Слобода Тульской области. Там и начал кататься на лыжах, прикрепляя их к валенкам. Когда учился в шестом классе, Вячеслав решил стать олимпийским чемпионом. Ради этого, по его собственным словам, он бросил пить и курить.
Вячеслав Веденин на зимних Олимпийских играх в Саппоро. 1972 год. Фото: rsport.ria.ru
Норму первого разряда Веденин выполнил еще в школе, до которой зимой добирался как раз на лыжах - 7 км в одну сторону. В 1957-м он выиграл Спартакиаду школьников Тульской области, упросив судей допустить его к соревнованиям без необходимых документов. Затем Вячеслав переехал в Тулу, стал работать пожарным и, тренируясь в обществе «Динамо», выполнил мастерский норматив … по велоспорту. Чуть позже он стал мастером спорта и в лыжах.
В 1968 году Веденин дебютировал на Олимпиаде в Гренобле и завоевал серебро на 50 км. Спустя два года он стал чемпионом мира, выиграв 30 км, а затем принес сборной СССР золото в эстафете, выйдя на последний 10-километровый этап с минутным отставанием от одного из лучших спринтеров тех лет немца Клаузе.
Удивительно, но в 1972-м в ходе олимпийской эстафеты в Саппоро Веденин этот трюк повторил! Только отыгрывать минуту пришлось не у немца, а у норвежца Йоса Харвикена. И именно этот эпизод вдохновил на стихи поэта Рождественского.
Эстафета завершала лыжную программу Игр. К тому моменту по одной победе было уже у каждого из трех главных конкурентов - Норвегии, Швеции и СССР, причем первую в истории нашей страны золотую медаль в 30-километровой гонке завоевал как раз Веденин. Командная гонка складывалась для нас успешно до третьего этапа, в ходе которого Федор Симашев проиграл Ивару Форму больше минуты.
Эстафетная четверка Саппоро. Веденин второй слева. Фото: flgr.ru
Пока Веденин ждал старта своего этапа, Харвикен уже скрылся в лесу, а советские журналисты и болельщики, прибывшие из Владивостока, отправились в магазин тратить валюту. То, что в него никто не верит, Вячеслава страшно разозлило. По трассе он пронесся вихрем, не видя и не слыша ничего вокруг.
Помогла и небольшая хитрость. Пока Харвикен еще не ушел на этап, Веденин сделал вид, что смазывает лыжи. Соперник поверил и намазал свои. По словам Вячеслава Петровича, секунд 20 на этом он отыграл. Но надо было отыграть еще более сорока. Это удалось сделать на трех подъемах, тех самых тягунах, упомянутых Рождественским.
Того, как он финишировал, Веденин не помнит. В интервью «Спорт-Экспрессу» он описал те мгновения так: «Последний километр бежал на автомате. Помню, бегу, а потом - темнота. Следующее воспоминание - как мне уже после финиша зубы пытаются разжать. Видимо, я их в остервенении так сжал, что говорить не мог. Когда же дар речи ко мне вернулся, первым делом спросил: "Ну как, мы выиграли?" Потому что в конце этапа уже ничего не понимал, был одним сплошным сгустком нервов».
Веденин на играх в Саппоро. 1972 год. Фото: flgr.ru
А вот что писал о тех событиях корреспондент газеты «Советский спорт». Статья «Золотое начало - золотая концовка» вышла 15 февраля 1972 года: «Казалось, все было проиграно. Минута и одна секунда разрыва; на дистанции Харвикен - один из лучших лыжников Норвегии, позади (очень близко) швед Лундбакк - победитель в гонке на 15 км. Серебряная у нас медаль или бронзовая? - вот, казалось, в чем был вопрос. Норвежцы уже тискали в объятиях И. Форму, сумевшего убежать на третьем этапе от Ф. Симашева. Норвежцы полагали: победа обеспечена. Остается достойно обставить спектакль. Северяне выстроились с флагами у своего домика, напряженно вглядываясь в заснеженную даль. Вот-вот должен вынырнуть из нее Харвикен.
Но все собравшиеся увидели Веденина, и это было более чем чудо. То, что он сделал на своих десяти километрах, затмило все сделанное до сих пор, ибо никто, как бы ни старался, не мог припомнить подобного случая на соревнованиях столь высокого ранга…».
За эту эстафету Веденина наградили орденом Ленина, но для него самого важнее медаль, добытая в личной гонке. Она была первой - сбылась мечта.
«Сложность заключалась в отсутствии у нас раций, - вспоминает Веденин. - Бежать пришлось вслепую, не имея представления о скорости хода соперников. Успокаивало одно: всех их я превосходно знал, понимал, кто на что способен, и поэтому никого не боялся, верил в свои силы. Однако первый 10-километровый круг оказался для меня неудачным, я сильно отстал. Пришлось наверстывать на втором, который стал самым важным. Я не просто отыгрался, но и набрал отменный ход, который удалось удержать до финиша».
С 30-километровой гонкой связана еще одна история. Перед стартом говорящий по-русски местный журналист спросил у Вячеслава, как бежать, ведь снег повалил? Веденин ответил. На следующий день в японской газете появился заголовок: «Произнеся волшебное слово "Дахусим", русский спортсмен выиграл Олимпиаду!»
