В будущем году легенде советского баскетбола Увайсу Ахтаеву исполнится 75 лет. Этот юбилей, скорее всего, пройдет тихо и незаметно, как и предыдущие круглые даты спортсмена. Чечне не до праздников. Тем более, что выросли целые поколения людей, которым его имя практически незнакомо. Хотя в свое время Увайс был фантастически популярной личностью. А в Казахстане, где он жил, более известного человека в ту пору просто не существовало.
На огромной кровати, сделанной мастерами по специальному заказу, покоился бывший кумир миллионов. В последнее время он часто болел, и врачи предписали ему домашний режим. Рядом лишь тумбочка с газетами да телефон, который позволяет поддерживать связь с внешним миром. Самый высокий человек планеты прикован к постели. Увайс всю жизнь был среди людей и сильно страдает от своей беспомощности.
В тот день он привычно лежал, пролистывая газеты, когда мимо окна промелькнула чья-то тень. Привстав, он спросил: «Кто там?» В пустой комнате голос прозвучал непривычно громко. Ответа не последовало. Через несколько секунд он увидел фигуру удаляющегося человека. Это был пожилой старик.
«Видимо, зашел помолиться, а я испугал его недружелюбным окриком, — расстроился Увайс и начал обзванивать соседей, чтобы те догнали и вернули старика. Никого не оказалось дома. Тогда позвонил друзьям, но и их не застал. Этот случай, как вспоминают родственники, так огорчил его, что Увайс получил сердечный удар. С того дня он с постели так и не поднялся…
«Наверное у всех, кто его видел, Ахтаев навсегда останется в памяти, — пишет в своей книге «Центровые» знаменитый тренер Александр Гомельский. — Как жаль, что сохранилось мало фотографий этого рано ушедшего из жизни человека, что не нашлось художника, написавшего его портрет, скульптора, вылепившего его бюст. Ведь лицо у него прямо просилось на полотно: резкое, словно высеченное, характерное, запоминающееся. И очень доброе.
Представьте себе этакую громадину ростом 2 м 36 см, ножищи 58-го размера, брюки, в которые залезла бы вся команда, ручищи-лопаты, в которых и мяча-то не было видно — так, камешек какой-то… Впечатляло, что там говорить…»
Увайс Ахтаев родился в селении Вашендарой Шатойского района. В 14 лет вместе с родителями его депортировали в Среднюю Азию. В городе Караганде поступил в местный техникум физкультуры. Перепробовав многие виды спорта, остановился на баскетболе. И буквально сразу же попал в сборную Казахстана.
По рассказам друзей, появление Ахтаева на баскетбольной площадке стало в Алма-Ате настоящей сенсацией. В те годы рост самых высоких игроков не превышал 190 см. 17-летний великан производил колоссальное впечатление.
«Я впервые увидел настоящего гиганта, рядом с которым все остальные, даже самые высокие игроки, казались обычными людьми, — вспоминает его бывший одноклубник Арменак Ала-чачян. — Вася (так его звали друзья) прекрасно играл в защите, ставя такую «крышу», что выбраться из-под нее было неимоверно трудно. Если он успевал к своему щиту, то забить оттуда становилось проблемой».
На матчи с участием Ахтаева, по его словам, собирались толпы народа. Экспансивный, несмотря на громадный рост, общительный, он всегда был в окружении болельщиков. За ним ходили целыми группами, и он был ужасно рад, когда вдруг резко оборачивался, и толпа в испуге откатывалась. Вася хохотал во всю мощь своих легких, довольный произведенным эффектом.
Считается, что появлением приличной команды, долгое время выступавшей в высшей лиге чемпионата СССР, алмаатинцы обязаны именно Ахтаеву. Ведь до него баскетбол в Казахстане не очень жаловали. Вася очень внимательно и заботливо относился к молодым, выискивал способных игроков, опекал их, поддерживал. Один из ветеранов советского баскетбола, Валерий Платонов, вспоминал, как 16-летним мальчишкой попал в «Буревестник», куда его привел Вася. Сначала он — просто подавал ему мячи, затем стал носить за ним сетку с мячами, а там и заиграл в основном составе. И все время рядом с ним был Ахтаев — большой и добрый человек, настоящий друг и старший товарищ.
«К баскетболу, — пишет в своей книге Александр Гомельский, — Васю приобщил карагандинский тренер Исаак Капелевич, уговоривший его переехать в Алма-Ату и заняться спортом. А в 1947 году в Ленинграде Вася на спартакиаде институтов и техникумов физкультуры уже выступал как баскетболист. Умел он еще совсем мало, но проблем у противников с ним хватало. Впрочем, своим он трудностей доставлял тоже немало. Правда, трудности эти были из разряда технических. Скажем, нужно было обеспечить Васю формой. А где достать на такую махину трусы, майку, а главное обувь? Сколько помню, Вася всегда играл в огромных черных ботинках-самоделках на толстой микропористой подошве. Эти «кеды» часто рвались, не выдерживая нагрузки, и приходилось снова искать сапожника, материал, чтобы обуть Васю».
С появлением Ахтаева, по словам знаменитого тренера, начались сложности буквально у всех, даже у ведущих команд. Тогда не было правила трех секунд и лимита 30 секунд. Так что задача алмаатинцев была проста: завладеть мячом, держать его, пока Вася своим шагом гусака-великана перемещался от щита к кольцу соперников, дать ему высокий пас, а там уж он заложит мяч в корзину. Был такой замечательный арбитр международной категории Михаил (Мика) Левин. Так вот он вдруг вызвал раздражение Ахтаева. Подошел Вася к Левину и с высоты своего огромного роста грозно, медленно выговаривая слова, пообещал: «Вот посажу на кольцо, и будешь сидеть, пока правила не выучишь…»
В 1956 году в Волгограде на престижном турнире рижская команда впервые выставила в матче с алмаатинцами талантливого игрока Круминьша. На эту встречу собрались толпы болельщиков. Ян значительно быстрее передвигался по площадке. На это и делался расчет. Но если Вася успевал вернуться, то в дело ступали его почти двадцать сантиметров преимущества в росте, и кольцо оказывалось перекрытым. Да и один на один Вася переигрывал Яниса. «Ничего, ничего, научу вашего лесника играть…» — любил он приговаривать.
Тогда Ахтаев всех поразил длинным первым пасом через все поле. Мяч, кажущийся маленьким шариком в его руках, пушечным ядром проносился через всю площадку и попадал к партнеру, занявшему удобную позицию под щитом. И сегодня так умеют делать лишь единицы, а тогда это вообще было откровением в баскетболе.
Как ни печально, но Ахтаеву так и не довелось сыграть за сборную СССР, хотя в середине 50-х он был, по отзывам специалистов, сильнейшим центровым страны. Тренеры пробовали привлечь Васю в команду. Но спецпереселенец Ахтаев был невыездным…
Сейчас, когда многие в стране пытаются посеять семена межнациональной розни, бывшие коллеги Ахтаева с трепетным чувством вспоминают его улыбающееся лицо. У Васи было много соперников на площадке и великое множество друзей по всей стране. Ахтаев легко покорял сердца соотечественников, как бы служа воплощением образа человека, интернационального по своей сути и складу души.
Спортивная карьера Ахтаева окончилась очень рано. В неполные тридцать лет он заболел сахарным диабетом. Затем — тяжелым воспалением легких. Могучий организм справился с болезнью, но играть в баскетбол ему врачи запретили. В последний раз Увайс приехал в Москву в 1959 году на 11-ю Спартакиаду народов СССР. Говорят, он, как азартный мальчишка наблюдал матч за матчем, а потом с грустью сказал: «Я еще вернусь в баскетбол, обязательно вернусь!» Но был уже тяжело болен — ходил с палочкой. Выйти на площадку ему больше не довелось…
"ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ"!!! В рамках реализации совместного проекта Общественной палаты ЧР, РАООЧР "Национальный совет, общественных, молодежных и детских объединений ЧР, ЧРО "Российский Союз Молодежи" "ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ", получивший субсидию от Федерального агенства по делам молодежи на проведение мероприятий по содействию патриотическому воспитанию граждан Российской Федерации, в рамках реализации государственной программы "Патриотическое воспитание граждан РФ на 2016-2020 годы", эксперты проекта проводят семинары, молодежные активы снимают сюжеты о знаменитых гражданах Чеченской Республики".НАШ ГЕРОЙ УВАЙС МАЖИДОВИЧ АХТАЕВ!!! Ува́йс Мажи́дович Ахта́ев самый высокий чеченец республики Родился 26 декабря 1930 года в селе Вашендарой Шатойского района Чечено-Ингушской АССР.23 февраля 1944 года был депортирован в Караганду (Казахстан). В детстве ничем не выделялся среди сверстников. Но в подростковом возрасте начал быстро расти и дости практически двух метров 2 метров. В первые годы выселения из-за голода и лишений много чеченцев и ингушей погибло. Чтобы выжить, переселенцам нередко приходилось воровать еду и дрова. Увайса, который тащил шпалы для растопки печи, поймали милиционеры. Они были удивлены тем, что 14-летний юноша нёс четыре шпалы, тогда как обычный человек мог поднять только одну. Один из милиционеров, который занимался спортом, вместо КПЗ отвёл Увайса в спортивную секцию. Уже в 1946 года участвовал в Спартакиаде институтов и техникумов физической культуры во Львове, где выступал в соревнованиях по метанию диска, ездил в Москву на соревнования по вольной борьбе. Пробовал свои силы в боксе, толкании ядра, других видах спорта. Наконец его заметил тренер по баскетболу Исаак Копелевич. По его предложению Ахтаев переехал в Алма-Ату и занялся баскетболом. В 1947 году участвовал в Спартакиаде институтов и техникумов физической культуры в Ленинграде в качестве баскетболиста. Играл за «Буревестник» (Алма-Ата). Благодаря ему и Арменаку Алачачяну, игравшему с ним в паре, баскетбол стал популярнейшим видом спорта в Казахстане. В то время Ахтаев был самым высоким баскетболистом в мире. Также он был первым игроком в СССР, который мог положить мяч в корзину двумя руками сверху, и первым, кто стал делать пас через всю площадку. Самым крупным соревнованием в его карьере стала I летняя Спартакиада народов СССР 1956 года. Сборная Казахстана, за которую играл Ахтаев, перед началом соревнований считалась середнячком и всерьёз соперниками не воспринималась. Однако связка Увайса Ахтаева и Арменака Алачачяна сделала эту команду одной из сильнейших. На предварительном этапе ей удалось обыграть фаворитов турнира сборные Москвы, Ленинграда и Украины. Однако на финальной стадии соперникам удалось приспособиться к манере игры команды Казахстана. В итоге команда заняла 5 место. Спортивные залы не могли вместить всех желающих увидеть его. За ним ходили толпы людей, которых интересовало всё, что связано с ним. Когда он обедал в ресторане, к стёклам приникали прохожие. Ел он для своего роста немного, но выпивал до 15 литров жидкости в день. Вес Увайса Мажидовича по разным источникам составлял от 160 до 200 кг. Ему предлагали сняться в кино в роли Гулливера, но, узнав, что дни съёмки совпадают с датами соревнований, он отказался. В 1954 году был включён в сборную СССР, но так и не сыграл за неё ни одного матча. Накануне Олимпиады 1952 года в Хельсинки Лаврентий Берия поставил условием участия Ахтаева в сборной команде страны смену имени и национальности. Однако Ахтаев отказался от членства в сборной на таких условиях. Александр Гомельский безуспешно пытался включить Ахтаева в олимпийскую сборную 1956 года. Позже он сказал в одном из своих интервью: «Если бы Ахтаева пускали на международные соревнования, мы давно были бы чемпионами мира В 1953 году один из первых автомобилей «Москвич-400» в Алма-Ате по распределению достался Ахтаеву. Чтобы он мог пользоваться машиной, её пришлось серьёзно переде...
Рассказывает Магомед Ахтаев - двоюродной брат Увайса.
Когда в 1944 г. чеченский народ был изгнан с родных мест, мы, Ахтаевы, оказались в городе Ленгере Чимкентской области Казахстана. Помню длинный деревянный барак без окон, без дверей. В этом бараке нам отвели угол в одной из «комнат». Нам - это: Увайс Ахтаев, его мать Азман, я, мои сестры и наша мать - всего шесть человек. Увайс и я - сыновья двух братьев. В «комнате», кроме нас, поселили еще несколько чеченских семей. Было невыносимо холодно, люди, как могли, утепляли оконные проемы, закладывали тряпками дверные щели, все равно холод не унимался. Посреди комнаты была установлена «чугунка», которую нечем было растопить. Голод, холод и тиф косили чеченцев. Помощи ждать было неоткуда.
В этих крайне сложных условиях Увайсу удалось устроиться на работу в шахту, в городе Ленгере добывали каменный уголь. Увайсу тогда было всего 13-14 лет. Разрешалось законами того времени использовать детский труд на производстве. Взяли его на самый трудный и опасный участок, т.е. в забой. Несмотря на опасную работу, мы очень были рады такому событию, так как знали, что работающему выдавались карточки на покупку хлеба, крупы, сахара, мыла в пределах мизерных норм.
Несмотря на свои детские годы и сложные жизненные условия, брат мой был атлетически крепко сложенным и сильным великаном. Руководство шахты даже не усомнилось, что на работу в подземелье они берут несовершеннолетнего парня. В первый день выхода на работу мы всем бараком провожали его, желали удачи и благополучного возвращения. Вечером Увайс вернулся с работы и принес на своих плечах огромный камень – уголь. Когда он сбросил эту громадину со своих плеч, весь барак задрожал как от землетрясения. Изумленным чеченцам он сказал: «Берите уголь на одну растопку, чтобы хватило всем, завтра еще принесу». Весь барак был оживлен, тепло согрело человеческие души, появились смех и радость. Даже забыли на время голод, болезни и тоску.
Руководство шахты не препятствовало Увайсу в уносе угля, наоборот, подыскивало ему наиболее крупные куски и дивились могучей силе Ахтаева. Иногда Увайс в забое отламывал от пласта соответствующий своей силе кусок, поднимал его на поверхность и нес домой. Так продолжалось каждый день, этим самым Увайс спасал нас от холода.
Однажды, когда Увайс находился на работе, забойщики присели отдохнуть, вдруг по шахте разнесся ревущий шум со страшным свистом. Шахтеры заволновались, начали кричать, некоторые даже плакали и причитали, что наступил конец и нет спасения от надвигающейся беды. Один из старейших забойщиков объяснил Увайсу, что на них на огромной скорости «летят» вагонетки, отцепившиеся от электровоза. Забой в шахте - это тупик, ни влево, ни вправо, ни вперед, ни назад не уйдешь при такой надвигающейся опасности. Увайс потом рассказывал: «Когда я понял, в чем дело, соскочил с места и побежал по узкоколейке навстречу ревущему шуму. Бежать было крайне тяжело, постоянно в темноте натыкался на всевозможные выступы, стойки из бревен, ударялся головой о потолок штольни, хотя и бежал на четвереньках. Где-то за поворотом подземелья я встретил эти вагонетки, отскочил в сторону в узкий проход, пропустил их мимо себя и ухватился за третью или четвертую вагонетку одной рукой, а другой схватился за стойки - выступы в штольне. Упирался ногами об шпалы, стараясь сдержать их бешеную скорость. Несли меня вагонетки, как щепку, кидая в разные стороны, ударяя то об стойки, то об вагонетки. С помощью Всевышнего, мне удалось остановить их в нескольких метрах до шахтеров. Весь в крови, с побитыми руками, ногами и головой я предстал перед шахтерами».
От радости шахтеры обнимали Увайса, целовали его окровавленные руки, благодарили со слезами на глазах за спасение. На поверхности уже знали, что произошла авария, сбежали к спусковому лифту все руководство, рабочие, население близлежащих поселков, и все ждали выноса трупов погибших шахтеров. И когда все 15 забойщиков в центре со своим спасителем показались из шахты, ликованию не было конца, родственники обнимали своих близких, благодарили Увайса, каждый старался притронуться к нему, пожать его большую руку, сказать слова признательности.
Администрация шахты поощрила Увайса за этот подвиг булкой черного хлеба, небольшим количеством сахара и просеянной крупой. Для того голодного времени это считалось большой наградой. Руководство шахты доложило по инстанции до столицы Казахстана, что чеченец-спецпереселенец, несовершеннолетний паренек огромного роста и могучей силы, носящий клеймо врага народа, спас от неминуемой гибели шахтеров-забойщиков. Через некоторое время в Ленгер прибыла делегация посмотреть на чудо-гиганта, у которого хватило благородства спасти шахтеров-нечеченцев. Когда убедились, что перед ними простой чеченский парень гигантского телосложения с добрыми глазами и улыбающимся лицом, единогласно решили забрать его с собой в Алма-Ату.
За счет шахты пошили ему обувь и одежду, не забыли и его мать. После получения разрешения от НКВД, его увезли в Алма-Ату. Там на высоком уровне решали его судьбу. Одни предлагали использовать его в цирке на потеху людям, другие - дать возможность показать себя в борьбе, боксе, штанге и т. д. Но ни к одному виду занятий по своим параметрам он не подходил, и тогда предложили баскетбол. И именно здесь Увайс почувствовал себя, как рыба в воде.
За короткое время имя Ахтаева стало широко известно среди спортивной общественности Советского Союза, а Алма-Атинская посредственная и малоизвестная баскетбольная команда «Буревестник», в которой он играл, стала одной из лучших в СССР. Появление Ахтаева в баскетбольной среде происходило именно так, как описано выше и как он сам рассказывал, а не так, как некоторые авторы газетных публикаций пишут, будто он по совету местного тренера поехал в Алма-Ату и стал известным баскетболистом. Попробовал бы он по такому совету поехать с места постоянного учета не только в столицу Казахстана, но даже в рядом с Ленгером расположенное село, чеченцу за такую вольность лепили до 25 лет тюремного заключения.
Так что, самостоятельно в баскетбол Увайс прийти не мог, да и вообще, в те голодные, холодные годы было не до баскетбола. Просто обстоятельства (спасение шахтеров) сложились так, что его заметили.
Теперь я хочу рассказать о том, как его из большого баскетбола прогнали или выгнали – в данном случае подходит любое из этих слов. Кажется, было это в 1952 г. Пригласили Ахтаева в Москву на международные соревнования с выездом в Болгарию и другие страны. Увайс прибыл в Москву с матерью и начал готовиться к отъезду вместе с другими членами сборной команды СССР. Все было готово: получена спортивная форма, определено время выезда и т. д. У. Ахтаев вспоминал: «Отъезд был назначен на утро следующего дня. Мы с матерью сидели в гостинице и говорили о том, о сем, как вдруг открылась дверь и на пороге появились два совершенно неприятных субъекта, без всяких предисловий они предложили пройти с ними до комиссара НКВД СССР Лаврентия Берия…»
Берия был инициатором и организатором депортации чеченцев в 1944 г. Не без его ведома уничтожались чеченские старики, женщины и дети в конюшнях Хайбаха, в Урус-Мартановской больнице и других населенных пунктах Чечни. Увайс знал, к какому душегубу его ведут. Когда подошли к зданию НКВД, мать осталась на улице, а его повели по черному, длинному коридору до кабинета главного жандарма страны. Опричники открыли дверь и впустили Ахтаева. Кабинет был огромным, с открытыми окнами для проветривания, за столом в черном мундире сидел Берия. За поясом висел отлакированный маузер в деревянной кобуре, свисающей до пола.
После некоторой паузы он начал разговор с того, что «ты, как и твой отец, как твой род, как все ваше чеченское племя, осужден Советской властью на вечное поселение. Вы осуждены как враги народа, не важно, сколько тебе лет, важно, что ты чеченец. Поэтому за границу выпустить тебя мы не можем, тем более с твоей чеченской фамилией и национальностью. Поэтому предлагаю принять национальность грузина или мегрела и фамилию этих народов. В этом случае тебя ждут участие в олимпиадах, карьера в работе и благословение власти. Паспорт тебе выдадут сейчас же, и ты беспрепятственно уедешь с командой».
Увайс, недолго думая, отпарировал: «Если все это достается путем предательства, то ничего мне не надо. Фамилия моя, данная моими родителями, мне нравится, а национальность у меня от Всевышнего Аллаха. Ни то, ни другое менять я не буду. Если я нужен стране таким, какой есть, я готов, не жалея сил и здоровья, достигать спортивных высот на любом уровне…».
«Не успел я все это высказать, – рассказывал Увайс, – как ужаленный змеей, он соскочил со стула, весь потный, с пеной у рта, выхватил маузер из кобуры и приставил к моему телу, приговаривая: «Как ты смеешь противоречить мне, ты забыл, кто с тобой разговаривает, я пристрелю тебя прямо здесь и огромное твое тело выброшу на съедение служебным собакам. Никто не узнает, что с тобой произошло».
Пока он кричал, я потихоньку начал пятиться назад, к открытому окну, а он шел на меня, плотно придавливая дуло маузера. Когда мы дошли до окна, резким движением я перебросил ногу через подоконник и ухватился за оконные косяки, повис с четвертого этажа над улицей».
Внизу на скамейке сидела мать, и когда прохожие заметили свисающего с окна 4 этажа огромного великана, они начали останавливаться и удивляться происходящему. Мать обратила внимание на столпотворение и тоже взглянула вверх. Какое же у нее было чувство, когда она увидела своего сына, готового вот-вот сорваться с окна. Мать завопила, закричала: «Что ты делаешь, сынок, упадешь, разобьешься». Не знала она, что озверевший мегрел стоит за тем же окном, готовый предать его смерти.
За секунды вокруг здания НКВД собралась многочисленная толпа, образовалась огромная пробка машин, начались волнения, вокруг матери собрались люди и что-то выкрикивали, смотря наверх. Только тогда душегуб взглянул вниз, сразу встрепенулся и отскочил от окна, чтобы народ не увидел его. Отойдя в центр кабинета, он вскричал: «Слезь с подоконника, мальчишка, и вон из моего кабинета, чтобы ноги твоей не было в Москве! Езжай в Алма-Ату и чтобы ты больше не высовывался оттуда!».
«Я в несколько шагов быстро вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь, - не раз пересказывал нам Увайс. - Иду по коридору, не осознавая, что произошло. Где-то в середине коридора открылась дверь и вышел навстречу маршал Семен Михайлович Буденный и завел меня к себе в кабинет. Он поздоровался и предложил сесть, а затем подошел и обнял. Говорил, что «Лаврентий у нас шубутной, со странностями, не обижайся, все кончилось хорошо», хотя знал, что чисто по случайности я остался жив».
Затем С. Буденный кому-то позвонил. Через несколько минут дверь кабинета открылась и на пороге появился маршал СССР К. Е. Ворошилов. Он также обнял Увайса с крепким рукопожатием. Посадив его между собой, маршалы расспрашивали, как он живет, как проходят спортивные состязания и о многом другом. Оба маршала вспоминали Грозный, Урус-Мартан и старых чеченских большевиков. Напоследок Семен Михайлович предложил снять фото на память. Быстро достали фотоаппарат и первыми снялись К. Е. Ворошилов и Увайс, затем К. Е. Ворошилов снял С. М. Буденного и Увайса. Эти фотографии Увайс переснял в пластиковые блюдца и они висели в его спальне до самой его смерти, а потом кем-то были похищены.
Маршалы Советского Союза проводили Увайса до выхода и распрощались с ним. На улице он нашел свою плачущую мать и вместе с ней в сопровождении тех же мрачных лиц прибыл на вокзал и уехал в Алма-Ату.
С того времени у Ахтаева изменились взаимоотношения с руководством команды не в лучшую сторону, под надуманными предлогами его отстраняли от серьезных игр. Пресс политического давления чувствовался во всем. Сказать, что такая обстановка не действовала на брата, нельзя, и, естественно, он все это внутри переносил тяжело. Этот стресс явился одной из причин заболевания его сахарным диабетом и другими болезнями. Болел Увайс тяжело и долго, но врачи сумели его поставить на ноги, однако бегающий баскетболист из него уже не получался.
В 1961 году, будучи в Алма-Ате по государственным делам, М. М. Гайрбеков – председатель Совета Министров ЧИАССР, навестил больного Ахтаева и предложил ему вернуться на родину. Предложение было принято и в 1962 г. Увайс переехал в Грозный. Муслим Гайрбеков сразу же по приезду Ахтаева выделил ему квартиру из 3-х комнат по ул. Первомайской. Помог получить персональную пенсию – 80 рублей – по тем временам очень солидные деньги. Устроился Увайс и на работу тренером. Тренировал две команды: женскую и мужскую.
В 1978 г. его не стало (Дала гечдойла цунна). Так завершилась очень короткая жизнь этого удивительного человека-гиганта, великого мастера мяча, прославившего в самые трудные времена имя чеченцев.
Увайс Мажидович Ахтаев (Вася Чечен , 26 декабря 1930 года, Вашиндарой, Шатойский район, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР - 12 июня 1978 года, Грозный, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР) - советский баскетболист, член сборной команды СССР. Играл в команде «Буревестник» (Алма-Ата) в 1947-1957 годах. Никаких званий не завоевал. Но благодаря своим физическим данным содействовал усилению игры своей команды и популяризации баскетбола в Казахстане. После своего ухода из спорта работал тренером мужской и женской сборных команд Чечено-Ингушетии по баскетболу.
Биография
Начало
Родился Увайс Мажидович 26 декабря 1930 года в селе Вашандарой Шатойского района Чечено-Ингушской АССР.
23 февраля 1944 года был депортирован в Караганду (Казахстан). В детстве ничем не выделялся среди сверстников. Но в подростковом возрасте начал быстро расти. Во время высылки уже имел рост около 2 метров.
В первые годы выселения из-за голода и лишений много чеченцев и ингушей погибло. Чтобы выжить, переселенцам нередко приходилось воровать еду и дрова. Увайса, который тащил шпалы для растопки печи, поймали милиционеры. Они были удивлены тем, что 14-летний юноша нёс четыре шпалы, тогда как обычный человек мог поднять только одну. Один из милиционеров, который занимался спортом, вместо КПЗ отвёл Увайса в спортивную секцию.
Годы спортивной карьеры
Летом 1946 года участвовал в Спартакиаде институтов и техникумов физической культуры во Львове, где выступал в соревнованиях по метанию диска, ездил в Москву на соревнования по вольной борьбе. Пробовал свои силы в боксе, толкании ядра, других видах спорта.
Наконец его заметил тренер по баскетболу Исаак Копелевич. По его предложению Ахтаев переехал в Алма-Ату и занялся баскетболом. В 1947 году участвовал в Спартакиаде институтов и техникумов физической культуры в Ленинграде в качестве баскетболиста. Играл за «Буревестник» (Алма-Ата). Благодаря ему и Арменаку Алачачяну, игравшему с ним в паре, баскетбол стал популярнейшим видом спорта в Казахстане.
Знаменитый тренер Александр Гомельский говорил:
В то время Ахтаев был самым высоким баскетболистом в мире. Также он был первым игроком в СССР, который мог положить мяч в корзину двумя руками сверху, и первым, кто стал делать пас через всю площадку.
Соперники ломали головы над тем, как нейтрализовать Ахтаева. На одном из матчей один из соперников взобрался на плечи своего партнёра чтобы сравняться с ним в росте. Пробовали во время игры щекотать Ахтаева. Перед матчем с ленинградским СКА в общежитие, где размещались игроки «Буревестника», пришёл баскетболист ленинградцев и предложил сыграть в карты. Игра затянулась до шести часов утра. В результате Ахтаев не мог наутро хорошо играть. В матче с тбилисским «Динамо» его пытался прессинговать грузинский игрок Абашидзе. Ахтаев как будто невзначай наступил ему на ногу. Абашидзе упал и потерял сознание. Однажды соперники перед матчем украли форму и обувь Ахтаева. Ахтаеву пришлось выйти на матч в обычной майке, семейных трусах и ботинках, у которых оторвали каблуки. Одеть и обуть Ахтаева было большой проблемой - он носил ботинки 58 размера.
Самым крупным соревнованием в его карьере стала I летняя Спартакиада народов СССР 1956 года. Сборная Казахстана, за которую играл Ахтаев, перед началом соревнований считалась середнячком и всерьёз соперниками не воспринималась. Однако связка Увайса Ахтаева и Арменака Алачачяна сделала эту команду одной из сильнейших. На предварительном этапе ей удалось обыграть фаворитов турнира сборные Москвы, Ленинграда и Украины. Однако на финальной стадии соперникам удалось приспособиться к манере игры команды Казахстана. В итоге команда заняла 5 место.
Выросли целые поколения людей, которым имя Увайса Ахтаева практически незнакомо. А ведь свое время он был фантастически популярной личностью на всей территории бывшего СССР, а в Казахстане, где он жил, более известного человека в ту пору просто не существовало. Представьте себе чеченца с ростом 2м.30 см и 169 кг. живого веса… Таким и был Увайс Ахтаев самый - высокий в свое время человек планеты, баскетболист и мастер спорта СССР.
Шел 1956 год.... Был дан старт Спартакиаде народов СССР. Миллионы физкультурников со всех уголков страны оспаривали право быть в этот день в столице, выйти на изумрудное поле Большой спортивной арены. Это право получили сильнейшие. И сильнейших оказалось не так уж много — около десяти тысяч человек. Среди них были представители более сорока на¬циональностей, в том числе и самый высокий в те годы человек в мире из города Чимкента, чече¬нец по национальности. Увайс Мажитович Ах¬таев — Вася Ахтаев. Первый гигантского роста игрок в со¬ветском баскетболе конца пятидесятых годов. Представьте себе, что свердловчанин Иван Павлюшнев, рост которого был равен 187 сантиметрам, носил прозвище «Полтора Ивана». И когда в алма-атинском «Ски¬фе» объявился совсем юный Увайс Ахтаев рос¬том 229 сантиметров, это вызвало в баскетболь¬ных кругах переполох.
Увайс Мажитович Ахтаев родился 26 декабря 1930 года в селении Вашендарой Шатойского района Чеченской Республики. В 14 лет вместе с родителями его депортировали в Среднюю Азию. В городе Караганде он поступил в местный техникум физкультуры, где и увлекся спортом. Перепробовав многие виды спорта, остановился на баскетболе. И буквально сразу же (в 1946 году) попал в сборную Казахстана. По рассказам друзей, его появление на баскетбольной площадке уже стало в Алма-Ате настоящей сенсацией. В те годы рост самых высоких игроков не превышал 190 см. и поэтому 17-летний великан производил просто колоссальное впечатление.
В 1950 году 20-летний гигант стал выступать за команду "Буревестник" (Алма-Ата), а еще через год впервые приехал в ее составе на первенство СССР. Один из ветеранов советского баскетбола, Валерий Платонов, вспоминал, как еще 16-летним мальчишкой он попал в «Буревестник», куда его привел Ахтаев. Сначала он просто подавал ему мячи, затем стал носить за ним сетку с мячами, а там и заиграл в основном составе. И все время рядом с ним был Увайс Ахтаев — большой и добрый человек, настоящий друг и старший товарищ.
«Я впервые увидел настоящего гиганта, рядом с которым все остальные, даже самые высокие игроки, казались обычными людьми, — вспоминает его бывший одноклубник легендарный ветеран армейцев Арменак Алачачян. — Вася (так его звали друзья) прекрасно играл в защите, ставя такую «крышу», что выбраться из-под нее было неимоверно трудно. Если он успевал к своему щиту, то забить оттуда становилось проблемой». «К баскетболу, — пишет в своей книге легенда отечественного баскетбола Александр Гомельский, — его приобщил карагандинский тренер Исаак Капелевич, уговоривший его переехать в Алма-Ату и заняться спортом. Умел он еще совсем мало, но проблем у противников с ним хватало. Впрочем, своим он трудностей доставлял тоже немало. Правда, трудности эти были из разряда технических. Скажем, нужно было обеспечить его формой. А где достать на такую махину трусы, майку, а главное обувь? Ахтаев всегда играл в огромных черных ботинках-самоделках на толстой микропористой подошве. Эти «кеды» часто рвались, не выдерживая нагрузки, и приходилось снова искать сапожника, материал, чтобы обуть баскетболиста». С появлением Ахтаева, по словам знаменитого тренера, начались сложности буквально у всех, даже у ведущих команд. Тогда не было правила трех секунд и лимита 30 секунд. Так что задача алмаатинцев была проста: завладеть мячом, держать его, пока Ахтаев своим шагом гусака-великана перемещался от щита к кольцу соперников, дать ему высокий пас, а там уж он заложит мяч в корзину.
Как ни печально, но Ахтаеву так и не довелось сыграть за сборную СССР, хотя в середине 50-х он был, по отзывам специалистов, был сильнейшим центровым страны. Тренеры пробовали привлечь его в команду. Но он, как спецпереселенец был невыездным… В 1952 году наши баскетболисты отправились на Олимпийские игры в Хельсинки. Ахтаев не был включен в команду: в последний момент кто-то из руководителей Спорткомитета СССР напомнил, что он из репрессированных, и Ахтаев тут же был отчислен, а сборная страны в итоге проигра¬ла в финале американцам. Рассказывают, что сам Берия распорядился, чтобы такая знаменитость, как Увайс Ахтаев, изменил фамилию и стал Копелевичем, и тогда его включали бы в олимпийскую сборную страны. Но, Увайс отказался от такой "чести".
В то же время в самом СССР на матчи с участием Ахтаева собирались толпы народа. Экспансивный, несмотря на громадный рост, общительный, он всегда был в окружении болельщиков. Его появление на улице ли, на стадионе всегда вызывало ажиотаж. Он мгновенно попадал в какой-то людской водоворот. Естественно, тут же слышалось и «дядя, достань воробушка», и «дядя Степа», что поначалу его очень смущало. Так что, в первое время он, по свидетельству тех, кто знал его по Алма-Ате, заливался краской стеснения, пытался спрятаться от назойливого внимания окружающих. Он был простодушен, добр и широк и потому его нетрудно было обмануть. Некоторые пользовались его наивностью и открытостью. Тем не менее, с обидчиками Увайс расправлялся по-сво¬ему. Однажды во время матча с тбилисским " Динамо» его долго выводил из себя Абашидзе. И тогда Увайс, будто невзначай, наступил ему на ногу. Тот упал и потерял сознание: все-таки 196 килограммов живого веса... Судье он как-то сказал: «Еще раз ни за что сви¬стнешь мне пробежку — посажу на щит и не сни¬му!» И пальцем для убедительности показал, куда он его посадит, если тот будет к нему, Ахтаеву, придираться. Судья чуть свисток не проглотил...
Рассказывают, что намного позже, уже будучи вне спорта, Увайс однажды отъехал от дома на своей «Победе», специально переоборудованной под него, и крылом автомобиля случайно сшиб какого-то человека. Ахтаев бросился на помощь к потерпевшему, а тот, отделавшись легким испугом, поднялся с земли и стал отря¬хиваться. И вдруг он увидел над собой велика¬на. Как рассказывали очевидцы, потерпевший воздел руки к небу, издал крик и упал, будто сраженный пулей. Как объяснил позже потерпевший, ему помере¬щилось, что машина сбила его насмерть, он уже на небе и к нему подошел огромный джинн. Бедолагу едва привели в чувство.
Сохранился любительский снимок: Ахтаев сре¬ди несметной толпы зрителей. А фотокорреспондент «Вечерней Москвы» уговорил самого сильного человека тех лет Григория Новака, кото¬рый был весьма невысокого роста, сфотографироваться на динамовской аллее рядом с человеком самым высоким Новак, не лишенный чувства юмора, отрежиссировал — влез на скамейку, показывая, что все равно не дотянуться ему до Ахтаева. А тот был доволен, улыбался... А еще (в ту пору, когда Ахтаев играл в сборной Казахстана), его в Москве заприметил известный кинорежиссер и пригласил сниматься в фильме « Гулливер и ли¬липуты». Увайс согласился, он уже видел себя на экране, но когда узнал, что из-за съемок при¬дется пропустить чемпионат, наотрез отказался...
К сожалению, спортивная карьера Ахтаева окончилась очень рано. В неполные тридцать лет он заболел сахарным диабетом. Затем — тяжелым воспалением легких. Могучий организм справился с болезнью, но играть в баскетбол ему врачи запретили. В последний раз Увайс приехал в Москву в 1959 году на 11-ю Спартакиаду народов СССР. Говорят, он, как азартный мальчишка наблюдал матч за матчем, а потом с грустью сказал: «Я еще вернусь в баскетбол, обязательно вернусь!» Но был уже тяжело болен — ходил с палочкой.
«Наверное, у всех, кто его видел, Ахтаев навсегда остался в памяти, — пишет в своей книге «Центровые» знаменитый тренер Александр Гомельский. — Как жаль, что сохранилось мало фотографий этого рано ушедшего из жизни человека, что не нашлось художника, написавшего его портрет, скульптора, вылепившего его бюст. Ведь лицо у него прямо просилось на полотно: резкое, словно высеченное, характерное, запоминающееся. И очень доброе. Представьте себе этакую громадину ростом 2 м 36 см, ножищи 58-го размера, брюки, в которые залезла бы вся команда, ручищи-лопаты, в которых и мяча-то не было видно — так, камешек какой-то.» Ахтаев играл до 1959 года. Женился, уехал в Грозный, но оставался опорой своего «Буревестника» до последнего матча.
Увайс был неповторимой личностью и в душе всегда оставался стеснительным и очень гуманным человеком. Рассказывают, что однажды кто-то пришёл к нему и попросил его выйти. за порогом оказался маленький котенок. Чтобы не наступить на него, Увайс сделал неловкое движение и получил перелом голени. Травма оказалась тяжелой. Восемь лет провел спортсмен в постели... На огромной кровати, сделанной мастерами по специальному заказу, покоился бывший кумир миллионов. Рядом лишь тумбочка с газетами да телефон, который позволяет поддерживать связь с внешним миром. Самый высокий человек планеты прикован к постели и исполинское тело уже не слушается его.… Великий баскетболист У. М. Ахтаев скончался на 48-м году жизни в 1978 году в Грозном. Узнав о его смерти, телеграммы с соболезнова¬ниями прислали всемирно известные тренеры, спортсмены из Москвы, Алма-Аты, Ростова, Риги и других городов необъятной страны...
Сегодня, когда многие в стране пытаются посеять семена межнациональной розни, бывшие коллеги Ахтаева с трепетным чувством вспоминают его улыбающееся лицо. У Васи было много соперников на площадке и великое множество друзей по всей стране. Он легко покорял сердца соотечественников, как воплощение человека интернационального по своей сути и складу души.
